Жуткая, неприветливая песчаная равнина, кое-где поросшая жалким, сгорбленным кустарником.

Заброшенная дорога вьется с одного края горизонта на другой; все следы на ней занесены песком.

Вечер; быстро сгущаются сумерки; высокий холм кажется как бы врезанным в небо, так резко выделяются его очертания на западном небе, освещенной вечерней зарей.

Солнце опускается к горизонту; огненный диск уже не жжет глаза, на него можно смотреть.

Он только что коснулся вершины холма и кажется огромной, искрящейся, только что пролитой лужей крови.

На фоне этого кровавого диска резко выделяется темная фигура.

Два обуглившихся ствола дерева, некогда сожженные молнией, с шестью коротко обрубленными сучьями на каждом из них, поддерживают жердь в виде перекладины, на которой висит привязанный за левую ногу Повешенный.

Правая нога его заложена за левую так, что они образуют крест.

Руки его связаны за спиной и вместе с откинутой головой они образуют треугольник вершиной вниз.

И чудилось мне, что жизнь еще не отлетела от Страдальца.

Чуть заметная дрожь потрясала Его тело, а ясные и бездонные глаза были устремлены на равнину и встречали каждого, кто дерзнул пройти по дороге.

Море бездонное горя и скорби бесконечной прочел я в тех глазах, а всем своим существом почувствовал, что не о себе скорбит Страдалец, что я сам есть виновник, причина и цель его мук...